Леонид Овтин. Пляшущий ангел

Итак, это третья книга Леонида Овтина, которую я прочитал. И, она мне понравилась больше двух предыдущих, но всё же не понравилась.

Стартует книга неплохо, с экспозиции, в которой нам обрисовывают главного героя книги, а вернее центрального персонажа. Термин “главный герой” больше подходит Николаю из “Вампирии”, поскольку Николай хоть что-то делает по сюжету, тогда как Дима Грымов — центральный персонаж “Пляшущего ангела” — не делает ничего сюжетно значимого. Он ходит из локации в локацию, с кем-то пьёт, с кем-то говорит, мир вокруг него немного шевелится, но сам Дима в жизни окружающего мира не участвует.

Казалось бы, в этом и фишка! Вот она изюминка: человек, замкнутый в себе, инфантильный, близкий к аутизму, одновременно интравертивный и страдающий от социофобии, — можно взять психологизмом, поставить его в неудобные ситуации, показать его рост над собой, или полнейшую деградацию, как он адаптируется или наоборот полностью уходит от мира, показать в конце концов, что его не понимают родные, близкие и вообще все, кто его окружает. Ох, как тут можно развернуться!

Но разворачивается ли автор?

Увы.

Проблема плохих книг в том, что анализировать их приходится так же тщательно, как и книги хорошие. Здесь нельзя вычленить один недостаток, который можно было бы устранить, и книга стала бы лучше. Нет, здесь нужен комплексный подход ко всему материалу книги.

Во-первых, автор не продумал персонажа, о котором рассказывает. Скорее всего он не знал заранее, что хочет написать. Было какое-то мимолётное ощущение: “вот есть персонаж, вот он как-то так ведёт себя странненько, он блаженный, изгой, хочу о нём писать”, — но дальше этого ощущения автор пойти не смог. Ему привиделась сцена дедовщины в автоколонне, он довольно сносно описал её, а дальше истории не было. И потому Дима Грымов начал слоняться по локациям в поисках сюжетов, конфликтов и каких-то взаимодействий. Автор чувствовал, что пишет ерунду, чувствовал, что персонажа надо как-то развивать, или поставить его в интересную ситуацию, но ситуации не вырисовывались, и персонаж упорно не хотел расти.

Далеко за кадром осталась сцена с единственным сильным поступком Димы Грымова, этому поступку даже дано объяснение, правда весьма топорное, ввиду того, что автор не сумел показать развитие персонажа до этого самого момента слома, не изобразил дугу характера. Мы узнаём об этой сцене от другого персонажа, из флешбэков самого Димы и из различных диалогов. И вот тут возникает во-вторых.

Во-вторых, автор не смог дописать книгу ровно и к третьей части скатился к своему жуткому способу подачи через отвлечённые диалоги.

Да, в первой и второй части мало действия, но мы хотя бы наблюдаем это действие. Мало что остаётся за кадром, мы следим за движением Димы по слабенькому сюжету, а в третьей части мы уже ни за чем не следим. Персонажи встречаются, пьют, едят, болтают, и из их разговоров мы узнаём, что между их разговорами что-то произошло.

Я уже говорил в предыдущих рецензиях на Овтина, что это размывает фокус, что сложно уловить суть произведения при такой подаче, что надо быть мастером драматургии, чтобы использовать такой приём, так что не буду повторяться. Скажу лишь, что эта подача появляется в произведениях автора не просто так, она происходит от третьего системного изъяна всех произведений Овтина: ему не интересно рассказывать историю. И это в-третьих.

Леониду Овтину гораздо интереснее описывать, как люди пьют водку, едят, “закидывают” что-то в рот и болтают ни о чём. Ему не интересен персонаж, ему не интересен сюжет, ему интереснее, какой компот пьёт тётя Глаша из кружки, и сколько холодца наколол на вилку дядя Петя. Я не шучу. Меня настолько утомило чтение всех этих описаний употребления пищи, что я стал зачитывать своей девушке некоторые фрагменты. Она хохотала, а мне было грустно.

Я потратил столько времени на чтение этого недоразумения, а мог бы прочитать “Сатанбургер” или “Библиотекаря”, или перечитать “Планету людей”, которая давным-давно лежит в планах. Но, меня попросили написать отзыв, высказать мнение, и вот я высказываю.

Мне совершенно наплевать, из какой ягоды безымянный дядя Ваня пьёт компот, и абсолютно безразлично что ест безымянная тётя Надя: солянку или борщ. Если автору на это не наплевать, флаг ему в руки, пусть пишет. Мне интересны люди и ситуации, в которые они попадают. Мне интересно развитие персонажей, или развитие сюжета, или на худой конец необычный взгляд на что-то, оригинальная мысль, фантастическое допущение. Но не это.

“Пляшущий ангел” — книга ни о чём, и её не спасает даже пошлая надрывная сцена в конце. Ну потому что к этому надрыву нас никак не подводят.

И хотя на фоне предыдущих книг автора эта книга выглядит едва ли не верхом мастерства, ей должно быть забытой, как должно быть забытыми моим поганым рассказикам, в которых я тешил своё эго.

Ну а словом-паразитом в этой книге, от которого мне хотелось застрелиться, было слово “надменно”. Сами посчитайте, сколько раз оно встречается в “Пляшущем ангеле”, и сами подумайте, что это значит в контексте умения автора подбирать слова.